законопослушный сумасшедший
знаешь, Маша, мне кажется, смерти не существует -
хоть ты Янкой тони, Башлачёвым сигай из окон,
к ней придешь, а она тебя сделает подчистую,
и мотай новый срок, снова в упряжь, обратно в кокон,
в вековую усталость от этих нелепых скачек,
от шаманского танца на кучах мотыг и грабель,
будто локтем под дых - знать, что ты ни черта не значишь,
знать, что ты себя сам разрушал
и себя же грабил.
сам себя наебал. только радости в этом - с гулькин,
Бог на это смеется и вешает к сердцу гири:
мол, кончай о него за чужими тушить окурки,
ты ж там, вроде, стремишься жить в мире с собой и миром?
ты ж там вертишься всё в карусели максимализма,
произносишь наотмашь, манерно ломая спички:
хуже смерти, наверное, только и смерть при жизни,
автоматика, тусклость, инерция и привычка..
автоматика. тусклость. сижу на холодном. дует.
шепот ветра на ухо - что грохот каменоломни,
знаешь, Маша, мне кажется, смерти не существует.
почему, почему, почему мне тогда так стремно?
я ужасно боюсь, что умру - и никто не вспомнит.
Совиньон
хоть ты Янкой тони, Башлачёвым сигай из окон,
к ней придешь, а она тебя сделает подчистую,
и мотай новый срок, снова в упряжь, обратно в кокон,
в вековую усталость от этих нелепых скачек,
от шаманского танца на кучах мотыг и грабель,
будто локтем под дых - знать, что ты ни черта не значишь,
знать, что ты себя сам разрушал
и себя же грабил.
сам себя наебал. только радости в этом - с гулькин,
Бог на это смеется и вешает к сердцу гири:
мол, кончай о него за чужими тушить окурки,
ты ж там, вроде, стремишься жить в мире с собой и миром?
ты ж там вертишься всё в карусели максимализма,
произносишь наотмашь, манерно ломая спички:
хуже смерти, наверное, только и смерть при жизни,
автоматика, тусклость, инерция и привычка..
автоматика. тусклость. сижу на холодном. дует.
шепот ветра на ухо - что грохот каменоломни,
знаешь, Маша, мне кажется, смерти не существует.
почему, почему, почему мне тогда так стремно?
я ужасно боюсь, что умру - и никто не вспомнит.
Совиньон