законопослушный сумасшедший
Если горе придёт, то чьё имя ты назовёшь?
Я на праздник дарю тебе старый хороший нож, не жалеет подобный ни друга и ни врага, он тебя не предаст, он совсем не такой, как я. Его лезвие тонкое — гибельный перевал, и нет нитей, чтоб нож мой не срезал и не порвал, будь то корни родства или цепи моей любви. Я на праздник дарю тебе нож, возьми, режь и рви, он врастёт в позвоночник твой гневом, огнём — в ладонь, до чего же ты станешь потерянный и смурной, до чего на медвежий похож станет дикий рёв, сколько же упадёт под подарком моим голов. Побоятся смотреть в стекленеющие глаза, если ты и захочешь когда-нибудь нож назвать, что поделаешь с этим, давно всё предрешено, у ножа будет имя, и будет оно моё.
Яна Лехчина
Я на праздник дарю тебе старый хороший нож, не жалеет подобный ни друга и ни врага, он тебя не предаст, он совсем не такой, как я. Его лезвие тонкое — гибельный перевал, и нет нитей, чтоб нож мой не срезал и не порвал, будь то корни родства или цепи моей любви. Я на праздник дарю тебе нож, возьми, режь и рви, он врастёт в позвоночник твой гневом, огнём — в ладонь, до чего же ты станешь потерянный и смурной, до чего на медвежий похож станет дикий рёв, сколько же упадёт под подарком моим голов. Побоятся смотреть в стекленеющие глаза, если ты и захочешь когда-нибудь нож назвать, что поделаешь с этим, давно всё предрешено, у ножа будет имя, и будет оно моё.
Яна Лехчина